Иногда мама разрешала нам переночевать в сеновале (сенном сарае) и, кажется, не было на свете большего удовольствия, чем нырнуть в сено, лежать с открытыми глазами, вдыхая аромат душистого свежего сена, прислушиваясь к звукам жизни, доносившейся из вечерней деревни. А жизнь в деревне продолжалась.
Еще не успела осесть пыль, поднятая пригнанным с выпаса стадом, еще девочки с криком бегали, загоняя особо капризных коров в свои дворы. Слышно было, как хозяйка доила коров, где-то сцепились ругаться две бабы, где-то тявкала собака.
Прошло немного времени, и на смену этим звукам пришли другие: послышались звонкие девичьи голоса. Это подруги вызывали друг дружку на гуляние. Собирались у традиционного места встреч. Вот и редкие мужские голоса присоединились к девчатам, вышли три-четыре парня - все наличие молодых ребят деревни. Вот издали раздалась приглушенная расстоянием песня. Это стайка девушек тронулась в песенный поход из одного конца деревни в другой. По мере приближения к нашему концу звуки песни нарастали, становились все громче и громче. И вдруг сразу обрывались. Это означало, что хор прошел по всей деревне. Сейчас девушки рассядутся по скамейкам у дворов и заведут разговоры до следующего песенного похода, уже в обратном направлении.
Вдруг раздался сильный взрыв смеха. Это вышел гулять Митька Дивный. Трудно было установить, где и когда прилипло к нему такое прозвище, но прилипло оно неспроста. И не потому, что он был парнем дивной красоты, высоким и стройным, совсем наоборот, был он роста невысокого и лицом не красавец. Но где был Митька Дивный, там всегда были смех и веселье.
И не просто смех, а смех гомерический до колик в животе, до падения с лавочки на землю и катания по земле. И это не гипербола, я сам видел все это.
Вот за это, видимо, и получил Митька свое прозвище - Дивный, значит удивительный и способный удивлять людей. Откуда он взялся и куда впоследствии пропал, толком никто сказать не мог. Знали, что он приехал в дом бондарей не то, как родственник, не то, как знакомый, и работал вместе с хозяином, выделывая кадушки и бочки.
Никто не мог бы сказать, откуда у простого, полуграмотного парня было столько юмора и такой запас загадок, анекдотов, пословиц, сказок и рассказов, от которых взрывались громким смехом целые толпы людей. В свои рассказы он вносил столько юмора, что не смеяться было просто невозможно. Он никогда не повторял ранее сказанный эпизод, а если и повторял, то вносил в него тут же, от себя такие вариации, что все принимали его за новый.
Думалось, вот откуда формировались кадры балаганных "петрушек", следовавших за каруселями и ларьками купцов по всей Руси, где только было ярмарки, престольные праздники, народные гуляния, и своим юмором на злобу дня создававшие себе славу среди простого народа.
Нахохотавшись досыта, девушки прошли с песнями в другой конец деревни и стали расходиться по домам. Сквозь дремоту была лишь слышна колотушка ночного дежурного сторожа. Прокофий Михеевич по этому поводу говорил: "Он указывает ворам, где он в данное время находится!"
А дальше уже беспробудный сон.